Он вернулся - тот человек, что месяц назад добровольно искалечил себя. Он вернулся обратно, в дом, где я живу.
Я увидел его сейчас на лестнице: спускаясь за газетами, столкнулся вплотную. С ним была мать, но было ощущение, что он совершенно один во всем доме. Теперь, когда внешний мир так мало вторгается во внутренний, он всегда может оставаться в одиночестве, даже когда находится в центре громадной толпы.
Интересно, а насколько мне мешают глаза и уши? То, что они мешают, заметно - они искажают предметы действительности и всё время выдают их за другое, чем они не являются. Так можно смотреть на смятую ткань и увидеть рыцаря на коне. Рыцаря нет, говорит разум, , но он есть, глаза четко различают шлем, нагрудник, копыто лошади. Так же они искажают всё, на что посмотрят.
Тут нужно включить свой ум и подумать: может ли быть так, чтобы всадник с конем запутались в ткани? Нет, перед тобою обычная игра тени и складок; чтобы удостоверится точно, можно коснуться рукой - пальцы почувствуют ткань. Но глаза видят рыцаря. Ткань и тени простой пример, но все предметы искажены. даже серьезные и непостижимые для пальцев. А мозг не всегда угадывает правду - ему мешает то, что видят глаза.
Вот и спрошу себя - как тому ослепленому, мешают ли мне глаза? Сильно, сильно, очень сильно.
Не понимаю, почему меня задело случившееся, почему я старательно - правда. соблюдая приличия - наблюдал за ослепленным. За его большими очками всё равно ничего не разглядеть, и он не перестал быть человеком, у него не выросла третья рука. И всё же он - другой, только из-за моего знания о том, что случилось. В моем понимании он - особенный, окруженный ореолом таинства. Только зачем я пытаюсь проникнуть в тайну, не понимаю; обычный человек как должен себя повести? Списать всё на пьянку и успокоиться. Но флюиды дум ослепленного наложились вдруг на мои и - странность! - нашли отклик. Мы стали словно близнецами, что, разделенные расстоянием, всё равно поступают одинаково; нас связало нечто общее, какое-то начало. которое есть в ослепленном и во мне. Потому я так настырно вскрываю его охраняемую тайну - она и моя в той же мере, как и его.