Во всем лукавец и паяц
… и заходил в гости к молодому художнику, полному амбиций. Его мастерская полнилась светом до краев, как налитый всклень стакан; свет лился из широких не завешенных окон, количеством в две штуки. Внизу под окнами шевелился Петербург.
- Будешь кофе? – он заваривал напиток в каком-то глиняном черепке, вытащив его из груды вещей на столе. Кофе из черепка пах изумительно, но я не любил черный напиток.
Тогда художник показывал мне новые свои картины, наброски, эскизы, штрихи на бумаге – всё, до последней крохи. Я смотрел на «вчера-законченную-работу» и видел на синем поле то, что получится, если сваренное яйцо разрезать ножом поперек и смотреть на срез.
- Бесконечность…
- Это – бесконечность?
- Да.
Срез кругл и бесконечен. Но все вместе напоминало не бесконечность, а яйцо. Может, я глух к современным искусствам, и только мне мнится, что увиденное – лишь знаковость, замаскированная под нечто больше, повесившая на себя недостойно чужую мантию.
У охотников так изготавливаются обманки. Тростниковый свисток с резким криком-кряканьем; селезень думает, что его зовет уточка, а на деле – тростниковая палочка. Тростник никогда не обрастет мясом и перьями, но умеет кричать.
Может, в искусстве кричат тростниковые палочки, выдавая себя за другое? Я помню Офелию, Магдалину, Клеопатру; они – как живые. Стройные, дебелые, дряхлые и красивые тела живут во мне. Девушка с ягненком, Иисус, преломляющий хлеб – естественное движение рук, склоненная голова, и дума в его глазах совсем о другом, не о хлебе.
Тс-с-с… местный булочник считал, что художник по соседству питается одним только хлебом. А художник, ломая хлеб, искал ту естественность, которой так много в природе, но которая выходит углами у копиистов.
Я смеялся. Я хохотал. Не может быть бесконечность несвежим, сваренным вкрутую яйцом, хоть и громадным.
Был выгнан...
- Будешь кофе? – он заваривал напиток в каком-то глиняном черепке, вытащив его из груды вещей на столе. Кофе из черепка пах изумительно, но я не любил черный напиток.
Тогда художник показывал мне новые свои картины, наброски, эскизы, штрихи на бумаге – всё, до последней крохи. Я смотрел на «вчера-законченную-работу» и видел на синем поле то, что получится, если сваренное яйцо разрезать ножом поперек и смотреть на срез.
- Бесконечность…
- Это – бесконечность?
- Да.
Срез кругл и бесконечен. Но все вместе напоминало не бесконечность, а яйцо. Может, я глух к современным искусствам, и только мне мнится, что увиденное – лишь знаковость, замаскированная под нечто больше, повесившая на себя недостойно чужую мантию.
У охотников так изготавливаются обманки. Тростниковый свисток с резким криком-кряканьем; селезень думает, что его зовет уточка, а на деле – тростниковая палочка. Тростник никогда не обрастет мясом и перьями, но умеет кричать.
Может, в искусстве кричат тростниковые палочки, выдавая себя за другое? Я помню Офелию, Магдалину, Клеопатру; они – как живые. Стройные, дебелые, дряхлые и красивые тела живут во мне. Девушка с ягненком, Иисус, преломляющий хлеб – естественное движение рук, склоненная голова, и дума в его глазах совсем о другом, не о хлебе.
Тс-с-с… местный булочник считал, что художник по соседству питается одним только хлебом. А художник, ломая хлеб, искал ту естественность, которой так много в природе, но которая выходит углами у копиистов.
Я смеялся. Я хохотал. Не может быть бесконечность несвежим, сваренным вкрутую яйцом, хоть и громадным.
Был выгнан...
"-Это такое искусство у меня, я ТАК ВИЖУ"
-Ну, если так видишь-купи очки, Олень!
а если и в очках так видишь-перестань курить эту дрянь, и сходи сдайся к доктору. Мозговеду или наркологу.
Я тоже не понимаю их.
Я понимаю живопись. Я смотрю на живопись и вижу, что лес похож на лес и даже больше похож, чем тот, что за окном; что стол с маками только и может быть таким и никаким иначе.
И слезы на глазах у женщины - настоящие, хоть их вызвала к жизни кисть, а не горе.
Мне остается только смотреть. А яйцо и я нарисую...
Как знать, что служило вдохновением. Но иногда хочется сказать, что о вещах простых можно говорить простыми словами, а не вычурными. И ворона называть вороном, а не враном, не вороньим мужем. Оно так понятнее, что ли
Очень сильная фраза. Спасибо. Я часто думаю, как лучше сказать об этом, но пока не получалось... у тебя - хорошо.
Странное это искусство, вызывающее единственную мысль "И что?"
Мне тоже пришла на ум фраза "Все живое - из яйца". А иногда я думаю, что эти картины как рассказы Бартельми: вроде слова все понятные, и даже один из его рассказов вдохновил меня на мой "Кусок мыла" - а не рассказы то вовсе. Слова, нанизанные на нить, каждый эпизод закончен, а всё вместе - черт знает что такое.
Я или становлюсь стариком, или нетерпимым: но ведь и селезень заблуждается в уверенности, что его зовет утка.
и вообще - где раннесредневековый абстракционизм? В каких подвалах он сгнил? И был ли он?
Браво!
Тут можно вспомнить тот же "Черный квадрат". Для одного это просто темное пятно правильной формы, для другого - целая вечность.
Хотя стоит признать, что сегодня появилась тенденция приписывать некий "скрытый смысл" абсолютно пустым произведениям, вот и выходит, что автор - личность незаурядная и обласканная музами, а ты - дурак, ничего не понимаешь.
Не считаю, что абстракционизм Дали непонятен и плох. Хотя кубизм не понимаю... Но, ругая их, нужно иметь ввиду, что их творчество навеяно тенденциями в искусстве вообще. Кто-то, читая "Улисса", тоже будет говорить, что это - бред шизофреника, а человек более-менее интеллектуальный увидит там то, что видят его многочисленные почитатели и исследователи. Так вот, художники-авангардисты, кубисты и проч. в большинстве своем имеют классическое худ.образование, и могут писать "классические" полотна. Другое дело, что они так воспринимают действительность, это их символы. Точно также яблоко, упавшее на голову Ньютона (это миф, такого не было), - символ Познания.
Отдельно взятый человек - Иванов Иван Иваныч - рисует тухлое яйцо на срезе.
Ну хорошо, а следует тогда признать, что каждый автор пишет хорошо? И нет авторья, пишушего плохо? И если Иван Иваныч пишет так, что я говорю: "Дешевая графомания" - то это мои проблемы с чтением, а не Ивановы проблемы с письмом. Так? Может, он пишет в какой-то там манере, до которой я лично еще не дорос.
И пройдет за годом год
лет так тыща девятьсот -
всякий речь его поймет.
М?
Тогда нет на свете Сальери. Миф, выдумка
Ты сравниваешь слишком далекие друг от друга вещи. Посмотри вокруг: известных художников не так много, как известных "писателей", потому что литературные критики и те, кто РЕАЛЬНО разбираются в живописи - слишком разын люди, имеющие слишком разные критерии оценок.
Никто не хвалит Донцову, но поверь, если попытаться (хотя это бессмысленно и нереально) найти художника с ее "качеством творчества", то он звездой не станет, т.к.только появись он на какой-нибудь выставке, его тут же заклеймят позором и выставят вместе с картиной.
Писак никто не выставит ни от куда, потому что найдется баба-продавщица (никого не намереваюсь оскорбить, если что), которой надо будет что-то в метро читать. Литература всегда была более потребляема, чем живопись и искусство. Поэтому она и обесценивается сильнее и понимается лучше, т.к.чтобы понять живопись, надо хоть чуть-чуть знать ее историю и историю ее течений.
ты хочешь своим постом объять необъятное